Дома меня ожидаемо приветливо встретил Степан, который медленно и лениво подняв голову, начал негодующе щуриться от яркости лампочек умного освещения. Я сразу отрегулировал диммер, и Степан немного подумав меня простил. Мы пару раз на той неделе подрались из-за какой-то мелочи. То есть, мелочи для меня, и принципиального, краеугольного предмета для кота. Даже не помню причины. Из нас двоих, как обычно, никто не считал себя побеждённым, только вот царапин на моих руках прибавилось.
Рабочую форму я повесил на своё место, и вытолкнул из гардероба всю длиннющую штангу с одежными плечиками, которые на югах неизвестно отчего зовут тремпелями. Наспех выбрав подходящий для разведки камуфляж-хамелеон из тонкого японского джинса, или тонкой джинсы, не знаю как точно, и сняв с вешалки, я положил его на стул, вместе с любимым ремнём, в котором недавно проделал новую дырку. Здорово же я худею на этой работе. Да, и никакого пива, ни за что, пару лет уже под строгим запретом. В Германии только позволил себе слабиночку, сдался. Нетушки. Немного чего-нибудь существенного, спиритического, кроме разве что убойного крафтового первача. Видеофон напоминал о паузе при вызове от мамы из её летнего домика на Волге. Клянусь перезвонить завтра с утра. First thing! Отправил даже программный клейм на дозвон, и запросил подтверждение. Экран на всех трёх видео-инсталляциях в рабочей зоне, в каминной и виртуальной комнатах, демонстрировал её в шляпке, с водевильным веером в руке, и опечаленным укором во взгляде. По словам мамы, это могло быть ближе к "Тимонь, мне кажется порою, я у тебя на каком-то последнем-распоследнем месте". И я бы со своей стороны, разумеется угрызаясь совестью, моментально бросился ответствовать одной из нескольких своих безгрешных фраз-аполоджи.
Для того, чтобы сознание было чистым, и никакое большое и малое возлияние ему не вредило, существует масса проверенных человеками лайфхаков. На кухне я через силу, преодолевая неприятные спазмы, выпил прямо из бутылки тёплого оливкового масла. Покатав языком по рту сухарик с тмином, решил, что для паба я вполне готов. Да и максимум сегодня для меня - это пара рюмашей ледяной граппы, если есть у них в этом питейном доме, и может быть ещё "перцовочка" пойдёт напоследок.
- Смотри, Марго, ты у нас человек новый, и правил не знаешь, - качая вверх-вниз традиционным советским стаканчиком с "Молотов Панчем", говорил ей конопатый, вечно слегка взъерошенный Роберт. - А главное правило архипростое. Выставляется общий счёт. Все расходы делятся на шестерых парней. А в данном случае нас шесть, верно же? Вот. Девушки исключаются. В независимости от их числа.
- Плюсую, - кивнула Марго. - Можно даже сказать, дважды плюсую. А больше нет таких же вот мотивирующих правил? И можно озвучить какие ещё у вас есть?
Роберт потёр кончик веснушчатого носа рёбрышками стакана, пораздумывал и ответил.
- Да вроде бы и нету больше.
- Короче говоря, было всего-то одно, и в реале простое, и меня архиустраивает. Предлагаю не откладывая сразу тост, - Марго сложила губки сердечком, и приподняв за ножку свой запотевший высокий шутер старки со льдом, сказала. - За всякое отсутствие ненужных правил.
Загомонив, тост присутствующие оценили, и поддерживая одобрительным шумом, начали звонко брякать над столом бокалами и прочей посудой.
Вчерашний вечер здесь без неё был совсем не такой. Собственно и не вечер, летучее знакомство с "Серпом". Да, мне понравилась атмосфера, продуманные тонкости интерьера, аутентичные клетчатые клеёнки на столиках, исключительно человечный персонал (синтетика была под запретом). Да, я рад был встретить некоторых старых приятелей и приятельниц. Но признаюсь, я всё же порой, не испытывая никаких, даже призрачных надежд, поглядывал в сторону двери. А она вдруг откроется. Неожиданно распахнётся, впуская девушку в красном платье. К чему это? Мне же отлично было известно, что будет она здесь с десяти или позднее в субботу. Скорее всего позднее. И может даже в другом.
Но она была именно в красном, на следующий вечер; большие часы с подозрительно тощей, выскакивающей изнутри по странному алгоритму электронной кукушкой показывали 22.24. Наверно это совсем не так, но мне показалось, что глаза абсолютно всех были прикованы к ней.
Я тогда постарался, посвятил субботние утро и день кадровой подготовке: вызвонил и в итоге собрал нашу старинную компанию, знакомую ещё по колледжу, и потом по первой нашей взрослой работе в Твери. Трое клятвенно пообещали прибыть со спутницами. Никто не сослался на занятость, недостаток времени, и прочее. Мы давным-давно не виделись, и вышло так, что в кабачок почти всей тусой завалились гораздо раньше намеченного. Чуть позже прилетел на кибер-мотоцикле Лугинец, по традиции любивший вступать в дорожную полемику с робокопами, регулирующими трафик. Поэтому Марго по факту становилась вроде как четвёртой девушкой. Но практически сразу со своего появления, и на протяжении всего вечера, в нашем уголке паба она была первой и несравненной. Когда она вошла, яркая и словно разбрасывающая крошечные звёздочки, я прекрасно помню, что ощутил будто бы тяжёлый горячий молот ударил изнутри мне в грудь. Я попросил прощения у коллектива, который был уже слегка навеселе, поднялся и пошёл ей навстречу.
Не знаю с чего вдруг, но мне подумалось, что если Маргарита будет в красном, то мне имеет смысл одеться в чёрное. Она частенько утверждала, будто бы я отчаянный шмоточник, но при том с существенным дефицитом вкуса. Так или иначе, представил, что я неплохо буду смотреться в дорогом лёгком вязаном пуловере и джинсах-blackie's. Поло чёрного цвета я само собой, не стал одевать, выбрал светло-бежевое. По словам мамы, наверно это могло быть ближе к "слоновой кости". Зато Марго взглянув на меня сразу сказала:
- О, привет. По кому скорбим?
Пока я раздумывал, что же мне говорить после своего "Здравствуй", она успела оглядеть и похвалить "Серп & Молот", сообщить, что у неё новая сумочка, и попросить для себя дабл бурбон со льдом и фрукты. Сердца всех молодых людей ею были завоёваны практически моментально. Во-первых потому, что предпочитала не коктейлики, а настоящие пацанские напитки. Разве что on the rocks, с большим количеством льда. Во-вторых, она никого из парней не обделяла своим вниманием, и участвовала во всех компанейских затеях и традиционных пабовских играх. И она смеялась, звонко и заразительно, над любыми, даже простецкими и так себе шутками. Помните, я говорил, что мечтал услышать её смех? Уже на следующий день я окунулся во все его двенадцать океанов.
Как я успел пояснить ранее, в "Молоте" под запретом была синтетика. Весь персонал исключительно хьюман. Плюс к этому, новомодные, в полный рост голографические копии популярных в далёком прошлом музыкантов и исполнителей, что можно встретить теперь выступающими повсюду, включая и типичные забегаловки, были заменены тут несколькими небольшими, отличного качества цифровыми проекциями вымышленных, виртуальных артистов. Их размещали неподалёку от солидных чёрного цвета мониторов с динамиками, или рядом с полированными, высотой с ногу радиолами, и они что-то там пели следом друг за другом, а главное никому не мешали.
Микрофоны им достались настолько винтажные, что или явно они были свиснуты у самого́ Элвиса, или вообще раздобыты не без участия всамделишной Машины Времени. Громкостью, пританцовкой, и разворотами певцов и певичек вокруг оси по идее можно было управлять с миниатюрных пультов. Но в духе старинных и легендарных советских традиций, которые видимо горячо и свято чтились в заведении, эти пульты либо внятно не хотели функционировать, либо были попросту утеряны или списаны к лешему.
В "гляделках" Марго вполне предсказуемо победила. Конечно же, безусловно популярную и обычно фэйловую для меня игру, предложила одна из девочек, они между прочим часто хорошо умеют "держать" взгляд. Мне не выпало глядеться с ней, я засмеялся раза три. Да, точно. Помнится, достались сначала девушка Боброва, потом сам Бобров, и в итоге Андрей Лугинец, который под конец чуть не засмеял Марго. Я тогда просто-напросто наблюдал со стороны как она умело холодеет глазами и легко убирает очередного сидящего напротив участника игры. Там где не требуется ничего, кроме слепого фарта, побеждал я, как например в "семидесятниках", когда элементарно достаточно быть в нужное время в нужном месте. А также мне посчастливилось в двух розыгрышах и одном фанте с желаниями. Среди вброшенных бумажек повезло как раз таки моей, и на ней было написано "Медленный танец с девушкой в красном". Когда Роб надорвав последний оставшийся клочок громко сказал: "Стрельников, смотри-ка вот ведь красава!", я взглянул в глаза Маргарите. Она говорила мне потом, что именно в тот момент абсолютно и окончательно поняла, что я на всю свою жизнь без остатка, до последних моих дней влюблён в неё. Не знаю где она сейчас. Не знаю чем она дышит. С кем живёт, о чём тревожится. Что видит в своих глубоких снах, я ведь рассказывал про Аделину и Норму - простите и поймите, мне было по-настоящему отчаянно одиноко, когда вроде я уже целых два раза перечёркивал наотмашь всё наше и безбрежно счастливое, и порой несносное прошлое; только не было ни единой ночи, что Марго не виделась мне в моих собственных глубоких снах.
Возвращаясь к нашей истории: я даже под пытками не смогу припомнить в точности, что за медленная песня из очень попсовых там звучала следом. Солировала вроде как молоденькая девочка, а всех нюансов передать к сожалению не могу. Как оо-пиум, как оо-пиум, любовь в тебе и во мне, уу-уу-уу-любовь; текст писал видимо Швондерович со своей лупоглазой соавторшей. Тот ещё безумно талантливый, нашенский, признанный всеми дуэт. Марго сказала, что танцевать с сумочкой в руке ей будет не совсем удобно, и повесила её за ремешок на спинку старинного советского стула. Доставшийся в качестве приза за "гляделки" цветок-хамелеон был ею аккуратно вплетён в блестящие чёрные волосы, и он за несколько мгновений намоделировал себе на лепестках яркую окраску, точно в тон её платью и губной помаде.
- А мне нравится песня, - с этими словами она поднялась, взяла меня за руку и повела в данс-холл. Там было совсем не людно, всего три-четыре пары. Места было достаточно много чтобы никому ни с кем не сталкиваться локтями.
Не мог представить, что Маргарита в танце любит такой вот тесный контакт, близкий пожалуй к объятию. Она сразу и абсолютно раскованно обвила меня руками, и я обхватил её мягко, но крепко, за гибкую талию.
Фигурка её как будто бы плавала с уверенными и грациозными движениями, в которых она ощущалась мной, со всей своей кажущейся деликатной миниатюрностью, необычайно женственной, и на удивление мягкой. Признаться, мне ранее всегда нравились девушки с формами, был такой пунктик, не стану скрывать. Но с этого вечера прежние предпочтения стали, скажем так, несущественными. Да и в целом он очень многое изменил для меня, тот самый вечер. Оглядываясь назад, я останавливаюсь на мысли, что это одна из счастливейших страничек в моей короткой земной книге жизни. Марго я держал в своих руках в первый раз, как сияющий редкостный драгоценный камень. И она тогда в первый раз смотрела мне в глаза почти неотрывно долгое время, будто пытаясь прочитать меня. Стремительные глубокие во́ды её чувств всегда были спрятаны под толщей снега и коркой льда. Она часто давала понять, что это её личный защитный механизм, способ уберечь себя от ран и возможных разочарований. А также она всегда говорила правду, что до самого конца никого никогда не пустит вглубь своего сердца. И большое счастье если тебе удалось хотя бы прикоснуться к нему, а не просто свернувшись калачиком прилечь рядом и послушать его биение.
Когда стало понятно, что звучат последние такты, и вместе с ними последние "у-у-у", я очень пожалел, что играет не виниловая пластинка, которая может случайно сбросить иголку в начало дорожки. Ну или хотя бы в середину.
- Ну что, есть у тебя ещё желания? - спросила Марго не без доли видимого кокетства.
- Хотя бы удлинить эту композицию на один куплет и один припев, чтобы у нас было ещё немножко минут.
- Видишь ли, почти все приятные вещи как правило длятся недолго. Суровый закон действительности. Это как с тёмным шоколадом - его нельзя съесть сразу много.
- А тебе нравится именно горький шоколад? - спросил я.
- Да, - ответила Марго.
- Мне тоже, - признался я. - А в детстве любил молочный с маленькими орешками. Теперь вот нет.
- Шоколад любят больше те, кому не хватает тепла и заботы. Кажется примерно так утверждают нынче психологи.
- Ну они примерно так говорят и о тех, кто держит у себя дома кошек, - я и на самом деле встречал подобное в нескольких развлекательных журналах с полусерьёзным уклоном.
- Боюсь ошибиться с выводами, но судя по царапинкам на руках, у тебя как раз кошка.
- Да, верно, у меня кот. Чёрный. Зовут Степан.
- Очень мило. Ну значит я правильно догадалась. Не то чтобы сильно люблю домашних животных, если честно. Но к кошачьим отношусь в целом более положительно.
- Ну а я только заметил, что ты сегодня без своих часов, и браслет на тебе другой.
- И больше ничего не заметил?..
Она сняла свои ладони с моих плеч, и мне пришлось выпустить из рук её маленькое тёплое тело.
- Это уже другая, следующая песня, если ты слышишь, - сказала Марго. - А полагалось тебе? Один танец. Правила есть правила.
- В следующий раз постараюсь быть немного помасштабнее и аккуратнее в желаниях.
- Постарайся, - в её взгляде появились те самые озорные лучинки, от которых она становилась стократно обаятельнее. - Ну а теперь, ведите меня обратно, мой кавалер.
Возвращаясь за наш столик, я держал её обняв левой рукой чуть выше талии, наверное за подреберье, я точно не знаю как это называется. Мне так просто было удобно, и кстати показалось, что ей это весьма симпатично. Нас встречали даже с аплодисментами, могу сказать за себя, мне было чертовски приятно.
- Смотрите-ка, да вы просто сияете, - сказала нам подружка Матвея, в настоящее время уже жена Матвея.
- А мы как раз подготовили тост, - шумел Бобров, пьянеющий как известно, быстрее остальных, и отмахивающийся зачем-то от своей девушки. - Простой по содержанию, но ёмкий по смыслу. За вашу прекрасную пару. И за прекрасный сегодняшний вечер. Нет, давайте сначала за пару, а потом за вечер. Протестов не принимается.
- А главное тебе стоит запомнить, Марго, - продолжил уже взявший слово Роберт. - У этого замечательного и скромного на вид парня есть уникальная черта. Он верный и невероятно преданный. Хотя это уже две черты. Неважно. Если ты его друг - он может свою жизнь отдать за тебя, без сожалений и без раздумий. Это железно. Правда вот что касается его раздумий, он вообще тип на редкость медлительный. Неплохо соображает, да. И талантливый малый. Но надо быть с ним рядом, и обязательно его толкать. Это вот другая уникальная черта.
Пока все вокруг улыбались держа в руках бокалы, фужеры, и прочее, я уставившись на дно своего хайбола с чем-то прозрачным и пьяняще ароматным, негромко сказал:
- Так вы ещё не видели как я картошку выбираю в "Гросери", по субботам.
После всеобщего хохота, когда все уже отсмеялись, Марго вдруг спросила.
- Ну и как же ты её выбираешь?
Не дав мне времени на ответ, Матвей сказал за меня:
- Легко представить. Как обычно... Как будто на выставку. Полчаса, зато одна к одной.
- А за что мы всё-таки пьём, леди и джентльмены? - спросил Лугинец подняв кружку своего разрешённого мотоциклетного пива. - Напомните, пожалуйста.
- Давайте за вас, молодые люди, - сказала девушка Боброва, имея в виду скорее всего нас с Маргаритой, потом ущипнула, и сделала Боброву страшное лицо.
- Как я и говорил, за прекрасную пару, - тот ничуть не обратив внимания на лицо девушки, громко подвёл итог, и обратился к Марго, сжимая солидный рюман с водкой. - Хотя Тим далеко не сразу догадается как ему с вами повезло.
- Правда? - она посмотрела на меня оценивающе, чуть качнув головой сначала в одну сторону, потом в другую. - А на мой взгляд, он уже догадался.